Помимо стандартных мультикультурных лямур, тужур, ма шер и прочих шерше ля фамов я твердо знаю, что такое нуар.
Это знание пришло ко мне, когда я потеряла ребенка в катакомбах. Все когда-нибудь теряют детей. Кто в торговых центрах, кто в лесу, кто на пляже, кто на вокзале. Я это сделала в Париже, в катакомбах. За каким чертом нас туда понесло, сейчас сказать уже трудно. Наверное, за тем же, за каким мы, единственные, как я полагаю, россияне, насладились всеми прелестями Музея Канализации. Кстати, там было очень недурно: информативно и ужасающе-ужасно для ребенка школьного возраста.
Возвращаясь к катакомбам. Вход посетителей ограничен, народ движется по выделенной дорожке строго в одну сторону, приостанавливаясь в знаковых местах у захоронений известных личностей. Пока я щелкала клювом и фотоаппаратом, мой младенец испарился.
Сначала я пыталась бегать кругами и искать его самостоятельно. Но тут засада. Люди в потоке. Ни вперёд ни назад особо не побегаешь, да и времени жалко, кто ж его знает, куда он двинулся в припадке любопытства. В одной из загогулин лабиринта из костей я, уже в правильном истерично-паническом состоянии, отловила полицейских.
Французские полицейские, слава Аллаху, понимают по-английски, правда, я, наученная уже горьким недельным опытом пребывания в столице Франции, сразу сообщила, что я и моя потеряшка из России. Меня деловито попросили описать дитё. Рост такой-то, куртка яркая разноцветная, шапочка черная, блондин с зелеными глазами... Как они глаза будут разглядывать я, каюсь, не подумала.
Тут же началось броуновское движение полицейских и бормотание в рацию: кап нуар, кап нуар... Через минут пять один из стражей порядка взял меня за руку и потащил по запасному ходу куда-то, объясняя по дороге, что идем мы к выходу, а отрезок ко входу проверяют его коллеги.
Поднялись мы к белому свету по лесенке, а там, болтая ножками, рядом с будкой охранника, откуда бдительно щурился харАктерный афроамериканского вида старик в форме, сидел мой неслух в кап нуаре. Мы с полицейским дружно сказали "фууух", благо это на всех языках звучит одинаково, пожали друг другу руки, всплакнули, и мы пообещали больше так никогда не делать.
Вот не помню, устроила я трепку засранцу или нет. Точно помню, что долго всхлипывала. Так долго, что пришлось идти утешать себя покупкой аутентичной французской обуви. И точно помню, что Гриша был в полном недоумении, чего это я всполошилась: шел он с народом, по светлой стороне катакомб, никуда не сворачивал, пришел к выходу и спокойно сел меня ждать, непутевую.
Ужас забылся, а кап нуар до сих пор помню. Лингвистика - сильная вещь!